Работа над ошибками - Страница 44

Мы подъехали к институту, и Михайлов направился к Киршнеру, выполнять мою вчерашнюю просьбу, а я забежала к Анне Петровне.

Она выслушала мой рассказ, кивнула:

— Не беспокойся, все организуют, как надо. Бедная Нина! Сама едва оправилась, так тут еще и Платонов. Что следствие думает? Они хоть оружие, из которого стреляли, нашли?

— Навряд ли. Это Павел сообщил нам, что Кирилл Платонов умер. Если бы знал что новое, обязательно рассказал Игорю. — Я хмыкнула. — Они втроем очень сдружились на почве расследования…

Я вспомнила о встрече в больнице, и рассказала Анне Петровне.

Она кивнула:

— Конечно, помню! Володя Ильин подавал большие надежды… Впрочем, проблемы со спиртным — это у него семейное. Я ведь и отца его знала, он работал у нас. Кстати, Володя, наверное, с отцом и живет, если тот еще жив. Это совсем недалеко отсюда, в доме, где твоя любимая пиццерия.

Я чмокнула Анну Петровну в душистую щеку:

— Вы — просто кладезь полезной информации!

Появился озабоченный Михайлов.

— Анатолий Карлович обещал лично все проконтролировать, так что все будет путем. Он удивился, но Аде Турчинской позвонил, она будет ждать нас. Название гостиницы я взял. Это где-то на Волхонке, уточни адрес по справочнику.

— А ты куда?

Он глянул на меня:

— Мне надо заскочить в отдел кадров, узнать адрес одного человека.

Я невозмутимо спросила:

— Володи Ильина? Так я уже знаю, где он живет. А в кадрах, наверняка, столетние данные, еще когда он женат был.

Михайлов посмотрел на меня, покрутил головой, но промолчал.

Уже в машине он сказал:

— Я думал, что к детективным романам у тебя интерес чисто академический. Случаем, о карьере частного сыщика не мечтаешь?

Я покрутила головой:

— Мне просто не нравится, когда мной манипулируют. Я хочу разобраться в этой истории сама.

Гостиница была не из современных, но даже ее холл дышал респектабельностью и достатком. Я вовсю вертела головой, и Михайлов взял меня за локоть.

После того, как девушка на ресепшен получила согласие на наш визит по телефону, молодой человек в униформе проводил нас к номеру, негромко постучал согнутым пальцем.

Дверь почти сразу открылась, и я имела возможность познакомиться с вдовой профессора.

Ада Турчинская сама встретила нас, и я с любопытством присмотрелась к ней. Лет шестидесяти пяти, некрасивое, но ухоженное лицо, тщательно уложенная волосок к волоску прическа, неяркий лак на ногтях. Косметика, если она ей пользовалась, в глаза не бросалась. Одета она была в строгую темно-синюю юбку и блузку пастельных тонов. Не знаю, чем именно, но она мне напомнила Маргарет Тэтчер в ее бытность премьером.

Хозяйка номера любезно пригласила нас и с любопытством посмотрела:

— Анатолий Карлович уверил меня, что вы очень просили его посодействовать встрече. Не знаю, право, чем смогу быть вам полезна… Последний раз я была в России лет восемь назад, так что, боюсь, все мои сведения потеряли актуальность.

Она присмотрелась к Михайлову, и внезапно сказала:

— А ведь я вас помню. Глеб Алексеевич отзывался о вас, как об очень талантливом и перспективном ученом. Надеюсь, вы оправдали его мнение.

Михайлов вежливо улыбнулся:

— Мне трудно об этом судить… Извините, ради бога, не хочется затягивать наш визит, поэтому я сразу перейду к делу. Сегодня в больнице скончался бывший ученик вашего мужа, Кирилл Платонов… Дело в том, что умер он не своей смертью. Он не приходил в сознание, поэтому вопросы ему задать было невозможно. Мы пытаемся расследовать это дело. Если вы посчитаете возможным ответить на наши вопросы, мы будем вам искренне благодарны. Если нет — что ж, это тоже ваше право.

Турчинская молчала так долго, что я заерзала.

— Хорошо, задавайте ваши вопросы. Я догадываюсь, что они будут касаться Нины Платоновой, и готова на них ответить.

Михайлов уточнил:

— Значит, вы знали… Как давно?

Она вынула сигарету, и Михайлов поднес ей зажигалку. Затянувшись, она ответила:

— Конечно, о Нине я знала еще с того времени, когда у них с моим мужем был роман. Да, нашлись доброжелатели. Знаете, всегда и в любом коллективе есть люди, которым не терпится раскрыть глаза жене или мужу. У нас тогда были очень сложные семейные обстоятельства. Наша с Глебом единственная дочь родилась инвалидом. Такое ужасное сочетание букв: ДЦП. Ее диагноз поставил крест на моей счастливой семейной жизни. Я не работала, дома у нас всегда и все разговоры были только о врачах, болезнях и лекарствах. Может быть, от этого и Глеб ввязался в этот роман… Впрочем, может быть, там были любовь и страсть, не знаю. Мы с ним это не обсуждали. А потом я поняла, что-то изменилось. Я предприняла кое-какие действия, и узнала, что пассия мужа вышла замуж за одного из его учеников. Вскоре у них родился сын, а через некоторое время они уехали за границу. Глеб остался в семье. Это было только его решение, и я искренне благодарна ему.

— О том, что это ребенок вашего мужа, вы не знали?

Она спокойно подняла глаза на Игоря:

— Нет. До тех пор, пока не прочитала завещание.

Я полюбопытствовала:

— А что именно было в завещании?

— Глеб оставил мальчику очень приличную сумму. Деньги до сих пор находятся в доверительном управлении, и по достижении 21 года должны быть переданы ему. За это время сумма значительно выросла. Мой муж был не только талантливым ученым, он и бизнесом занимался успешно. Все предприятия, организованные им, успешно работают и сейчас.

— Что такое доверительное управление? — снова вмешалась я.